По площади ползали окровавленные люди, другие молча подбирали их, несли куда-то; валялось много шапок, галош; большая
серая шаль лежала комом, точно в ней был завернут ребенок, а около ее, на снеге — темная кисть руки вверх ладонью.
Дверь распахнулась, и на пороге показалась сама Надежда Васильевна, в простеньком коричневом платье, с
серой шалью на плечах. Она мельком взглянула на Привалова и только хотела сказать, что доктора нет дома, как остановилась и, с улыбкой протягивая руку, проговорила...
Высокая, прямая и плотная, она ходила по городу босиком, повязывая голову и плечи тёплою
серою шалью, лохмотья кофты и юбок облекали её тело плотно и ловко, как сосну кора.
(Пауза. Влас пьет чай. Калерия садится за рояль. За окном тихий свист сторожа, и, в ответ ему, издали доносится еще более тихий свист. Калерия тихонько касается клавиш среднего регистра. Ольга Алексеевна входит, быстро откинув портьеру, точно влетает большая, испуганная птица, сбрасывает с головы
серую шаль.)
Неточные совпадения
Третий — в женской кацавейке, подпоясанной
шалью, свернутой жгутом, в
серых валяных сапогах.
— Поди, поди в кухню! — говорила Агафья Матвеевна. —
Серого с крапинками, а не этого, — торопливо прибавила она, и сама застыдилась, спрятала руки под
шаль и стала смотреть вниз.
Мать, желтая, беременная, зябко куталась в
серую рваную
шаль с бахромой.
В другое время, в светлую лунную ночь, его все-таки нужно поманывать умненечко, осторожно, соображая предательский звук с расстоянием жертвы; а в теплые безлунные ночи, предшествующие
серым дням, птица совершенно
ошалевает от сладострастья.
Горбатая и седая женщина с лицом бабы-яги и жесткими
серыми волосами на костлявом подбородке стоит у подножия статуи Колумба и — плачет, отирая красные глаза концом выцветшей
шали. Темная и уродливая, она так странно одинока среди возбужденной толпы людей…
— Видели на
серой в яблоках? — шепотом спрашивал он. — Тоже на Причинку метит, да
шалишь, не надуешь… Ха-ха! Это Агашков, Глеб Клементьич, проехал. А давно ли был яко благ, яко наг, яко нет ничего… Много их тут зубы точат на Причинку, только уж извините, господа, вам Флегонта Собакина не провести. Да!.. Будет и на нашей улице праздник… Так ведь?
И англичанка так внимательно слушала рассказы молодого человека, полные откровенности и какой-то наивной сердечности, и так ласково улыбалась своими
серыми глазами, когда Ашанин приносил ей снизу
шаль или стакан лимонада со льдом, что другой ее кавалер, английский офицер, ехавший на Ванкувер, плотный рыжий господин лет за тридцать, с рачьими глазами, стал хмуриться, а наш юный моряк, напротив, был полон восторга и, признаться, начинал сожалеть, что адмирал дал ему командировку в Сайгон, а не в Гонконг.
По мере того, как она поднималась на гору, легкий, едва заметный ветерок обхватывал ее крепче и, приминая покрывавшую ее
серую пушистую
шаль к ее молодому, стройному телу, обрисовывал ее фигуру мягкими плавкими линиями, благодаря которым контур точно сливался с воздухом и исчезал в этом слиянии.
Подошедши к одному из окон, он даже раздвинул тяжелые занавески. Так, показалось ему, мало давали света громадные окна кабинета, выходившие на одну из лучших улиц Петербурга. Раннее
серое декабрьское утро на самом деле не приветливо и мрачно смотрелось в комнату и тускло освещало огромный письменный стол, заваленный массою книг, бумаг и тетрадей, большой турецкий диван, покрытый
шалями, и всю остальную, манящую к покою, к кайфу обстановку кабинета.